Не знаю, в порядке вещей ли это, но второй план романа «Рай там, где…» открылся мне после высшего (архетипического) уровня. И довольно поздно, кстати, в связи с чем пришлось внести немало исправлений, стилистического характера (да, отдельные стилистические приёмы в романе связаны со вторым планом, и некоторые подробности будут позже). Может быть, психологическая картина даже сейчас мною не полностью осознана, ибо недавно при редактировании возникла заминка на несколько дней, так как меня смущала невнятность в череде событий романа, и я полагал, что проблема в фактаже, но оказалось, что в характере персонажа, который вряд ли мог породить такую, пусть короткую, но всё же важную, цепь событий: я просто передал цепь другому персонажу и… о чудо! всё стало хорошо… только пришлось переиначивать текст.
Что до второго плана, то неискушённому читателю, пожалуй, будет сложно определить главного героя. Лишь третий план на него однозначно указывает – Доран Макмилли: совсем не очевидный бандюган, человек, в прошлом которого случилась трагедия… он был поломан. Почти равный ему персонаж – Рауль Калвес, следователь ФБР. Собственно, он и пытается раскрыть необычное преступление Дорана «и его команды».
Я уже писал, что Калвес – вроде альтер эго Макмилли; он как бы возможный вариант Дорана, если бы тот однажды поступил бы иначе… или много раз поступил бы иначе. Только это упрощение повествовательного содержания, а на деле сложнее. Хотя у обоих есть в жизни перелом, сложная ситуация. Впрочем, перелом, в той или иной мере, случился в юностях четырёх основных персонажей – я имею в виду кроме названных героев ещё и их подруг (Фланна и Сайма). Осознаю, что это может не очень хорошо (натянуто) воспринимается, потому и постарался разнообразить их обстоятельства. И, между прочим, при схожести личного прошлого героев, Доран идёт к искуплению, а Калвес – к косности. И ещё… Женские персонажи, на первый взгляд, кажутся противоположностями своих бойфрендов, но советую будущим читателям присмотреться внимательнее. А в конечном итоге, три второстепенных персонажа, при том, что они представляют полностью самостоятельные характеры, являются ипостасями главного героя, Дорана Макмилли. В нём есть и отчаянность Фланны Бенсон, и сметливая хватка Калвеса, и чувственная простота Саймы Багди. Он вообще сложный герой – Доран Макмилли… забулдыга с ирландскими корнями, подобно Мартину Идену увлёкшийся девушкой из высшего общества… способный на Поступок. Характер скорее свойственный русской литературе (с явно проглядывающей достоевщиной), но на американкой почве. И всё же он должен быть интересен. Надеюсь, он получился.
Отрывок из романа:
Когда подруга Фло пришла со своим парнем на следующий день, то Доран на третьем часу посиделок, набравшись изрядного количества выпивки, предложил Теду подняться на мансардный этаж и поговорить об «одном дельце».
Поднялись; прихваченные с собой стаканы и большую бутылку виски поставили на низкий круглый столик, сели в кресла почти друг напротив друга, включили телевизор. Закурили папиросу, начинённую сухими цветочными шишечками особенной высокорослой травы.
– Тед, не буду ходить кругами, – сказал Доран, передавая собеседнику косячок на третью затяжку. – Есть дело. Дело опасное и… очень возможно, мокрое. Хотя… ты можешь идти только соучастником, потому что, основную работу должен сделать я.
Тед, глядя на Макмилли, затянулся, задержал дыхание, потом, запрокинув голову, медленно пустил дым вверх и снова посмотрел на Дорана:
– Только соучастие? Хм… Соучастие тоже, братан… А какие вообще шансы на удачу? Хотелось бы знать подробности. Хотя, если на кону миллион… миллион на брата…
– А если меньше?
– Насколько меньше, братан?
– Думаю, не намного. Но никакой гарантии нет. Сумму… – он чуть было не сказал «мы», – я не знаю. Есть предположение.
– Предположение… – неопределённо обронил Тед. – Наличные?
Доран понял, что Тед Махер подумал о вымогательстве.
– Там должны быть камни, золото и всё такое. И сколько-то купюр. Может быть, что-то ещё.
– Это что, например? – слегка удивился Тед.
Макмилли качнул головой:
– Ценные бумаги.
– Ценными бумагами мне ещё подтираться не приходилось, а на другое, братан, похоже, они и не сгодятся.
Он вернул Дорану папиросу: в ней оставалось пара затяжек.
– Посмотрим, – сказал Макмилли, принимая папиросу.
– Сколько человек участвует?
Доран заметил, что у его собеседника совершенно трезвый взгляд – минуту назад ему казалось, что Тед в довольно приличном подпитии, как и он сам.
– Пока двое, ты и я, – нетвёрдо, после короткой, но всё же заметной паузы, ответил Доран и сделал затяжку.
Тед подвигал челюстью, скользнул взглядом по комнате, и остановил его на Макмилли.
– Братан, давай прямо. Фло участвует?
Макмилли замялся, однако ему не нравился такой оборот беседы и он, отдавая окурок, решительно произнёс:
– Сейчас речь о тебе. Или о нас вдвоём. Подробности оставим на потом. Дело опасное, но куш серьёзный.
Тед докурил и замял кончик папиросы в пепельнице. Он молчал, а Доран подумал, что не ответив отрицательно на прямой вопрос Теда, дал тому понять, что Фло тоже в деле. «Надо было соврать, идиот», – запоздало корил он себя в мыслях.
– Ладно, братан, – Тед подался вперёд, упираясь в локтями в бёдра, стал мять кулаки. – Я хочу знать, какой риск. И о чём вообще речь? Ювелирный бутик? Хранилище? Банковский фургон? Что? Налёт или кража?
Доран, которому уже казалось, что предлагать участие Теду Махеру было ошибкой, наконец мог ответить не без гордости:
– Другое. Такого ещё не было. Я, во всяком случае, не слышал ни от кого… и даже в кино пока не видел.
